Ratnisa
Сны. Они мне редко снятся, не любят меня. Так - раз в сезон. А тут вдруг зачастили. Каждую ночь, да два - три. Но все они не хорошие, мучают меня.
Всегда я в толпе. Я знаю этих людей, но также знаю, что ни за что их не вспомню. Мы под землёй, что-то вроде метро, но станция некрасивая. Рельсы и стены серо-зелёные (очень полюбился мне этот цвет, но он тоже мучительный.) Мне плохо с этими людьми. Вот - приходит мама. Она как сталкер. Она уходит со станции, а за станцией, есть какой-то завод. Прошу маму: "Можно я пойду с тобой?" Она улыбается, качает головой. На ней костюм хим. защиты, тоже зеленоватый, но более тёплого оттенка, противогаза нет. Тёмно-фиолетовые волосы, обычный цвет "баклажан", но лицо на много лет моложе - как в первый её день рождения, который я запомнила - 48 лет. Интересно, а я во сне другая? Но об этом позже.
Я говорю, что не буду уходить далеко от станции, отсижусь на заводе - очень мне интересно на него посмотреть, заодно и маму дождусь. Но мама ещё категоричней говорит "нет" (на заводе опасность: животное - биологическая субстанция?)
А вот второй сон. Я в "родной" гимназии. Сиреневое крыло и трое моих бывших одноклассников, двоих помню - третьего нет. Но они тоже надо мной издеваются - морально мучат. Мне и всё равно, и больно. Я знаю - они справедливые - у меня серо-чёрный костюм, длинная до пола юбка и шляпа с широкими полями. Я как мадемуазель)) Все ужимки происходят на уроке - почему-то технологии, и ведёт её, кстати, ещё одна знакомая: мама ну очень бывшей подруги.
А тут снова моё фиолетово-зелёное счастье. Мама стучит в дверь и забирает меня с урока - в сиреневом коридоре мы разговариваем долго, и я снова прошу взять меня с собой.
Но мне нельзя уходить дальше завода.
Кстати сама мама, обиделась, когда я её сталкером назвала. Она не знает, кто это такой, а формулировка "человек, который ходит туда, куда ходить запрещено." её не удовлетворила. Она думала, это опять из фэнтэзи или из игры. Милая моя, почти старушка с фиолетовыми волосами и розоватым, чуть апельсинистым лицом. В этом году ей будет 57. А мне 16. И не знаю, что мы будем делать, ведь через год мне обязательно придётся выйти за завод, а ей остаться на станции.
Но это всё грустно, немножко весёлого
Всегда я в толпе. Я знаю этих людей, но также знаю, что ни за что их не вспомню. Мы под землёй, что-то вроде метро, но станция некрасивая. Рельсы и стены серо-зелёные (очень полюбился мне этот цвет, но он тоже мучительный.) Мне плохо с этими людьми. Вот - приходит мама. Она как сталкер. Она уходит со станции, а за станцией, есть какой-то завод. Прошу маму: "Можно я пойду с тобой?" Она улыбается, качает головой. На ней костюм хим. защиты, тоже зеленоватый, но более тёплого оттенка, противогаза нет. Тёмно-фиолетовые волосы, обычный цвет "баклажан", но лицо на много лет моложе - как в первый её день рождения, который я запомнила - 48 лет. Интересно, а я во сне другая? Но об этом позже.
Я говорю, что не буду уходить далеко от станции, отсижусь на заводе - очень мне интересно на него посмотреть, заодно и маму дождусь. Но мама ещё категоричней говорит "нет" (на заводе опасность: животное - биологическая субстанция?)
А вот второй сон. Я в "родной" гимназии. Сиреневое крыло и трое моих бывших одноклассников, двоих помню - третьего нет. Но они тоже надо мной издеваются - морально мучат. Мне и всё равно, и больно. Я знаю - они справедливые - у меня серо-чёрный костюм, длинная до пола юбка и шляпа с широкими полями. Я как мадемуазель)) Все ужимки происходят на уроке - почему-то технологии, и ведёт её, кстати, ещё одна знакомая: мама ну очень бывшей подруги.
А тут снова моё фиолетово-зелёное счастье. Мама стучит в дверь и забирает меня с урока - в сиреневом коридоре мы разговариваем долго, и я снова прошу взять меня с собой.
Но мне нельзя уходить дальше завода.
Кстати сама мама, обиделась, когда я её сталкером назвала. Она не знает, кто это такой, а формулировка "человек, который ходит туда, куда ходить запрещено." её не удовлетворила. Она думала, это опять из фэнтэзи или из игры. Милая моя, почти старушка с фиолетовыми волосами и розоватым, чуть апельсинистым лицом. В этом году ей будет 57. А мне 16. И не знаю, что мы будем делать, ведь через год мне обязательно придётся выйти за завод, а ей остаться на станции.
Но это всё грустно, немножко весёлого